Записки бывшего афериста, или Витязь в еврейской шкуре - Максим Камерер
— Пять колод! Ебанись! Я две еле-еле! знал людей, что три-а этот пять-да еще и последовательность считает!
Откуда мне было знать, что способность запоминать колоду с первого просмотра-у шулеров было типа «гамбургского счета»
Три колоды по 52 карты-это высший пилотаж. А тут пришел какой то хуй с горы- и нате: 5 колод запоминает. Фишер хуев.
Вдруг мэтр оживает.
— Он гонит фуфло! (О! Манеры как быстро пропали) Отвечаю! Я слышал что он бормотал-там нет таких карт в цепи!
— Короче (мне) — или ты показываешь в чем тут понт-или садимся играть. Преф. Питер-как ты любишь. Геометрия. По доллару за вист.
Пора включать заднюю передачу.
— Эдуард Викторович, полноте, что же вы так нервничаете! Это же просто фокус! Не стоит так волноваться в вашем возрасте! Конечно, покажу. Это, милостивый государь, всего лишь математический каприз. Смотрите!
— Кто это тебе показал?
— Отчим.
— А он кто?
— Академик. Причем он велел именно перед игрой его показать.
— Мудрый у тебя отчим. Ну ты все понял?
— Конечно!
— Признаюсь, поначалу ты меня ошарашил. Приперся тут, понимаешь, мальчик с феноменальной памятью! Кстати, анекдот этот знаешь?
— Нет.
— Алаверды тебе за фокус. Расскажу на дорожку. Итак: Цирк. На сцену выходит маленький пацаненок, кланяется. Конферансье объявляет:
— Смертельный номер! Сейчас мальчик с феноменальной памятью выпьет ведро воды!
Мальчику выносят ведро воды и он его залпом выпивает. Публика в шоке. А конферансье продолжает:
— Но это ещё не все — сейчас мальчик с феноменальной памятью выпьет ещё одно ведро воды!
Пацаненок в два глотка выпивает и это ведро. Зал просто в истерике.
Конферансье:
— А теперь — коронный номер! Сейчас мальчик с феноменальной памятью обоссыт всех тех, кто сидит в первых трех рядах!
Народ в ужасе щемится в разные стороны.
Конферансье:
— ВНИМАНИЕ! БЕГСТВО БЕСПОЛЕЗНО! НАПОМИНАЮ: МАЛЬЧИК С ФЕНОМЕНАЛЬНОЙ ПАМЯТЬЮ!
Хроники московского обляденения
Так уж вышло, что в оные годы довелось достаточно часто и, к-хм, плотно общаться с проститутками. Дружки-негодяи подбили на плохое.
Сам-то я поначалу никак не мог взять в толк- к чему эта экономия? Ну да, оно конечно, купить бабу гораздо дешевле выходит, чем с ней встречаться-но где кураж? Азарт? Где, в конце, концов -главный вопрос мирозданья -«Даст или не даст?»
Но ездил на закупки. Куда деваться-то? «Все побежали и я побежал» (с)
Ну и к тому же- ржача там хватало.
Пример: спускаюсь в переход около метро Тверская и столбенею- навстречу, стуча каблуками, и размахивая сумочками несется стадо блядей. Голов в 300. Все размалеванные, в чулках, на шпилях- затопчут насмерть!
Забиваюсь в угол. Замираю. Повожу вибриссами, выбирая цель. Глупо упускать такой случай. О!
Цап!
И свежепойманная антилопа бьется в смертельном захвате. Зажимаю ей рот и тихо шепчу на ухо:
— Шшшш! Не ори. Мы вместе. Ментам скажешь-мы встречаемся. Давно. Тут случайно. Тогда в обезъянник не попадешь. Мотни башкой если поняла.
Отпускаю зажим.
— Максим.
— Лена.
— Очень приятно.
Пока мы знакомимся-стадо таки проскакивает мимо. Последними ковыляют подагрические ветеранши движения и молодняк, по неопытности сломавший копыта-каблуки.
За ними, вереща свистком, вприпрыжку, бежит виновник паники- ментенок лет 20 отроду. Ростом с сидячую собаку. По лицу видно-настал час его триумфа. Никогда в жизни он не вызывал у дам такого масштабного фурора.
— Слыщь, Приап, притормози!
— Чего?!!!
— А что ты с нимфами будешь делать-если догонишь? Всех отъестествишь? Разом? Писюн не сломается?
— Маааалчааать!
Понятно. В раж вошел. Гон у него, не иначе. Как бы беды не вышло.
Угадал.
На том конце тоннеля стадо блядей напугали номера. Шобла развернулась и поскакала на загонщика. Ментенок сначала затормозил с пробуксовкой, заметался травленой крысой, потом чесанул от них-но поздно. Озверевшая дичь сбила охотника и пробежалась по его тушке.
Мы с подругой рыдали друг у друга на плечах. Не с первого раза, но расплющенный мент смог подняться на ноги. Пошатываясь, на подламывающихся ножках, напоминающий новорожденного верблюжонка, он поковылял за фуражкой, которую унесло метров за 50 от тупой головенки. На его грязном, глуповатом лице блуждала ассиметричная улыбка контуженного.
— МЕНЯ! ПУТЕВОГО ПАЦАНА! КОПЫТОМ В ГРУДЬ! И КТО!!! БЛЯДВО!!!!
Прокомментировал я картину и мы с милой завыли голодными гиенами.
Выходили на поверхность уже родными людьми.
Другой раз.
Едем за одалисками. Точка в переулках возле Никольской улицы. Все как обычно: строй шалав, разделенных по рабочим разрядам- пролетариат тут по 100$, там по 200, топменеджеры по 300 и 500 в машинах сидят, абы дорогие попы не морозить. Свет фар, рядом прогуливается мент. Бдит, так сказать.
Кабан-сутенерше: (кивая на мента)
— А СЕРЖАНТИК ПОЧЕМ?
Толпа шлюх падает на асфальт. Общая истерика. Лицо сутенера в погонах идет пятнами и он смущенно убегает. Ишь ты. Ранимый какой.
— Целка? Неопытный еще? -Кабан добивает своим сочувствием публику. Ну ничего, оботрется-рассосется тут. Опыт-дело наживное. Приезжаем на точку в Dodge Ram. Микроавтобус такой. Белый с синей полосой. По запаре подслеповатые лярвы принимают нас за облаву. Реакция- см. сцену номер один. Толпа блядей, сметая все на своем пути, ломится в Бауманский парк. Где в возглавляющей гонку шкуре вдруг просыпается обезьяна и она ловко влезает на подвернувшееся дерево. Стая организованно крабкается за ней. В результате все ветки увешаны спелыми гроздьями проституток.
Как на известной картине Калло. Но без мрачных оттенков.
Забравшись на насест, приматы начинают свой привычный галдеж. Гомон стоит как на птичьем базаре. Почти все обитатели ветвей закуривают-что придает картине завершенность некой загадочной иллюминацией. То тут то там вспышки зажигалок выхватывают из мрака рожи продавщиц платных утех.
Мы, вылезши из Доджа, опираемся на ограду. Ноги не держат.
— ХУЯСЕ! ЭТО ЧЕ ЭТО?!!
За нами таращатся на картину двое мусоров. Рты разинули. Я их понимаю. это новаторство в садово-парковом искусстве никого не оставит равнодушным.
— Древо порока.
— А чего они на него залезли все?
— Гнездо у них тут. Дальше мы имели удовольствие наблюдать, как все прибывающие силы мусоров без всякого успеха пытались стащить шалав на бренную землю. Часа два подманивали на цыпа-цыпа, сулили иммунитет от ареста, пытались сбить палками-хрен там. Бляди довольно уверенно обжили крону, научились метко оправляться прям на головы стражей порядка и слезать не хотели категорически.
Мы подзуживали прайд околоточных предложениями срубить поганое дерево под корень или сшибать их струей пожарной машины.
Чем дело закончилось-не знаю. Уехали раньше развязки.
Поехали как то купаться в Строгино. 18 рыл. В одной машине. Шевроле Каприз она звалась. Как-то уместились. Приехали, искупались, пора назад. Тут выясняется, что одна девица оставила Ка Па Дзонгу (татуированному лысому амбалу) -свою одежку.
Сама одела его джинсы и майку. За что люблю Капу-тот не говоря ни слова, принимает подачу и напяливает на себя ее тряпицу. Зрелище еще то, надо признать.
Хотя стильненько. Армейские ботинки (США) и ситцевые платьишки тогда были в тренде. Кантри-стайл.
Распихиваемся в салоне. Хоть убейся-один лишний. Решаем грузина Гиви засунуть в багажник. Едем на Ленинградке. Капа, сидящий рядом, все пытается меня засмущать. Опозорить в глазах общественности. Загулял клиент по буфету. Ведет себя как пьяная профурсетка. Вылазит в окно по пояс, машет машинам, посылает всем вокруг воздушные поцелуи. Поцелованные водители шарахаются от нас как от зачумленных.
Ну ладно, Капочка, поглядим на твою выдержку.
Около сквера Чапаева постоянная точка шалав на 200. «Чапаевки» -зовем мы их нежно. Ходит примета, что для того что бы войти в одну реку дважды (и выйти из нее) надо брать двух понтонных чапаевских блядей. Потому как редкая шалава долетит до середины Днепра.
Подкатываю к «мамке.»
— Здорово!
— Вам девочек?
— Нет, блядь, дрессированных осликов! Подь сюды.
— Оооо, да у вас тут целое шапито на колесах.
— Угадала. Но пары коверных не хватает. Тут такое дело-друг у меня пропадает. Таежник. Мужик. Сибиряк от кончика до вмятинки. На медведя ходил по-большому. А тут
